ТРУДНОСТИ И ОСОБЕННОСТИ
ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ
Осуществление
индустриализации Советского Союза, курс на которую был намечен на XIV съезде
ВКП(б) в декабре 1925 г., натолкнулось в Казахстане на ряд серьезных
трудностей, главным образом связанных с его колониальными прошлым и
социально-экономической и культурной отсталостью.
Многие
из этих трудностей осложнялись и множились еще и из-за того, что восстановление
народного хозяйства, в особенности промышленности и транспорта, в республике
явно затянулось и это превратилось и главное препятствие ее успешному
продвижению по пути индустриализации.
Отсталая
колониальная экономика Казахстана, перенесшая разорительные последствия Первой
мировой и Гражданской войн, оказалась еще в более тяжелом положении, чем
промышленно развитые регионы страны. От военных действий особенно пострадали
промышленность и транспорт. Валовая продукция крупной промышленности в 1920
г. по сравнению с 1913 г. сократилась вдвое, а производство средств производства
— в 4,5, добыча нефти — в 4 раза, прекратилась добыча медной и
полиметаллических руд, выплавка меди, многие рудники и угольные шахты были
затоплены или бездействовали из-за разрушения электрических станций,
негодности оборудования и т.д. В катастрофическом состоянии находился
транспорт, и особенности железнодорожный: более половины паровозов и около 90%
вагонов требовали капитального ремонта, были разрушены согни мостов, больше
всего пострадало путевое хозяйство, не хватает рельсов и шпал для замены
пришедших в негодность и т.д. Восстановительные работы в промышленности и на
транспорте Казах- сипа, начавшиеся в условиях перехода страны к нэпу, сильно
затруднились не только последствиями хозяйственной разрухи в целом, но и
джутом 1920—1921 гг., когда погибло много скота, а также неурожаем 1921 г.,
приведшим к голоду в республике.
В
1920—1921 гг. восстанавливались лишь отдельные предприятия, а в целом этот
процесс успешно развернулся только во второй половине 1922 г. Переломным в
восстановлении народного хозяйства республики стал 1923 г. В первую очередь
восстанавливались предприятия по переработке сельскохозяйственного сырья, чему
способствовал неплохой урожай 1922 г. Заработали крупные мельницы в
Кустанайской, Уральской и Семипалатинской губерниях, Павлодаре и т.д., что
привело к быстрому восстановлению мукомольной промышленности. В Северном
Казахстане начали работать маслодельные заводы, было вновь построено 20 маслозаводов.
Определенные успехи имелись и в работе других отраслей пищевой промышленности,
так, например, в августе 1923 г. снова заработали Илецкие и Коряковские
соляные промыслы, не требовавшие крупных капиталовложений.
Налаживалась,
хотя и медленно, работа хлопкоочистительных заводов на Юге республики,
кожевенных, шерстомоек и других предприятий легкой промышленности.
Восстановленные пимокатный, овчинный, кожевенный и чугунолитейный заводы в
Петропавловске в 1923 г. были соединены в единое предприятие — промкомбинат.
Вновь начали работать кожевенные заводы в Алма-Ате, Чимкенте и Талгаре.
Некоторые
шаги были сделаны в восстановлении предприятий тяжелой промышленности. Более
быстро возродилась нефтяная промышленность: промыслы Эмбы и Доссора уже в 1925
г. превысили уровень 1913 г. Велась техническая реконструкция производства, для
добычи применялись глубинные насосы, развертывалась электрификация промыслов,
обновлялось оборудование, применялись геофизические методы разведки.
Относительно успешно работала и полиграфическая промышленность, быстро
достигая довоенного уровня, благодаря чему расширилось издание газет на
казахском и русском языках.
На
Риддере проводились определенные работы по восстановлению шахт, рудников,
обогатительной фабрики, электростанции, железной дороги и других объектов, но
из-за недостаточности оборудования и денежных средств эти предприятия были
переведены на положение технической охраны и только в 1925 г. возобновились
работы по восстановлению предприятий Риддера.1 Бездействовали
Карагандинские и Экибастузские копи, Спасский завод, Успенский рудник и другие
горнодобывающие и горнозаводские предприятия. Лишь в конце 1925 г. начались
работы по восстановлению Карсакпайского медеплавильного завода и его
узкоколейной железной дороги Байконур-Карсакпай- Джезказган.
В
условиях нэпа совершенствовалось управление промышленностью, республиканское
промбюро ВСНХ было преобразовано в ЦСНХ республики, а предприятия по
подчиненности разделены на союзные, российские, смешанно-федеративные,
республиканские и губернские (местные). На базе наиболее крупных предприятий создавались
объединения в основном на началах хозрасчета, получавшие название советских
трестов. Предприятиями союзного значения стали Урало-Эмбинский нефтяной трест,
трест «Алтайполиме- талл», Атбасарский трест цветных металлов, трест
«Золоторуда» (группа золотых приисков Кустанайского района). Предприятиями
Экибастуза и Риддера управлял ЦСНХ Казахстана на основе мандата ВСНХ РСФСР. В
непосредственном управлении ЦСНХ республики находились: Илецксольтрест,
Павлодарсольтрест, тресты «Южно-Уралзолото», «Акжалзолото», Оренбургский и
Петропавловский кожмехтресты, Казрыбтрест. С каждым годом усиливалось управление
центром более или менее крупными предприятиями Казахстана, в особенности
добывающих отраслей промышленности (нефтяной, цветной металлургии и др.),
продукция которых вывозилась в индустриально развитые регионы Союза ССР. Все
более отчетливо проявлялась сырьевая направленность экономики Казахстана.
Особое
внимание уделялось транспорту, без налаживания успешной работы которого нельзя
было осуществить главную задачу нэпа — восстановление экономических связей
между городом и деревней, между промышленными предприятиями и сельским
хозяйством. Основной железнодорожной артерии республики —
Оренбургско-Ташкентской магистрали выделялось значительное число паровозов и
вагонов, топливо, различные материалы по разверстке НКПС, направлялись
высококвалифицированные железнодорожные специалисты, командиры транспортного
хозяйства. Строились и новые, особенно «хлебные линии», как продолжение
сооружения Семиреченской ж.д. до ст. Луговая и далее до ст. I Іишпек, дорога
Петропавловск—Кокчетав, а также линия Славгород— Кулунда—Павлодар
Южно-Сибирской магистрали и т.д. Первые две линии служили для вывоза хлеба из
Семиречья и Северного Казахстана в центральные регионы страны, а последняя —
для вывоза соли из Коряковских промыслов.
Однако,
в Казахстане из-за его экономической отсталости, унаследованной от
колониального периода, нехватки оборудования, денежных средств и
квалифицированных кадров, а также других местных трудностей, восстановление
промышленности и транспорта происходило более низкими темпами, чем в целом по
стране и продолжалось вплоть до 1927 г. включительно. В цветной металлургии
работало более 60% всех ее предприятий. К началу 1926 г., промышленность
республики достигла лишь 61, а сельское хозяйство — 82,9% уровня 1913 г.
Таким
образом, восстановление промышленности и транспорта Казахстана завершилось в
условиях перехода страны к индустриали- іации. К этому времени значительно окреп и начал
развиваться государственный сектор в промышленности и на транспорте. Возникший
па базе национализированных частных предприятий, его удельный вес во всей
промышленности Казахстана достигал 64, а в крупной — 97,2%. Все железнодорожные
линии, а также водные артерии с их подвижным составом, пристанями и т.д. также
находились в государственной собственности. В условиях нэпа, допускавшего
развитие частного сектора п свободу торговли, в Казахстане другие экономические
уклады не помучили особого развития.
Тем
не менее, это был отсталый, дореволюционный, колониальный уровень, который не
мог быть прочной и самостоятельной базой для развития Казахстана в условиях
индустриализации, а промышленные предприятия и железные дороги, работавшие в
условиях нэпа, из-за их технической отсталости, крайней неравномерности
размещения, узкой специализации на производстве и перевозке продовольствия и
сырья, слабости, а иногда отсутствия современных путей сообщения и т.д. не
смогли стать местными «арсеналами индустриализации», каковую роль сыграли
предприятия Москвы, Ленинграда, Донбасса, Урала и других развитых регионов
Союза ССР во второй половине 1920-х—1930-е годы. К тому же первые шаги по
технической реконструкции старых и строительству новых предприятий и железных
дорог сразу наталкивались на отсутствие квалифицированных рабочих из коренного
населения, нехватку денежных средств, строительных материалов и др.
Одной
из трудностей, тормозившей индустриальное развитие Казахстана явилась слабая
геологическая изученность его территории, около 94% которой до Советской власти
оставались совершенно неисследованными, хотя было немало сведений, еще с
дореволюционных времен о богатейших месторождениях угля, нефти, цветных
металлов и других полезных ископаемых. Ко времени разработки первого пятилетнего
плана многие из этих месторождений оставались на уровне «белых пятен»,
сказывалась и слабость местных планирующих органов. Эти и другие недостатки
привели к тому, что в первом пятилетнем плане Союза ССР нужды и возможности
Казахстана не нашли должного отражения. Не случайно, поэтому Совет труда и
Обороны и Совнарком Союза ССР в постановлении от 1 сентября 1930 г. отмечал о
«недоучете пятилетним планом народно-хозяйственного строительства нужд Казахской
АССР и перспектив ее возможного строительства».2 В связи с этим в
пятилетнем плане Союза ССР особо подчеркивалось, что «зачастую полная
неизученность, в особенности в промышленном отношении, основных природных
ресурсов страны существенной чертой промышленного плана Казахстана делает
широкий масштаб исследований, изысканий и разведок, которые не только должны
подготовить объекты для строительства в следующей пятилетке, но и продолжить,
уточнить, окончательно фиксировать предположения настоящей пятилетки».3
Были
предприняты большие усилия для форсированного геологического изучения огромной
территории Казахстана. В 1928—1929 гг. только от Геологического управления
изучали недры Казахстана более 50 поисковых партий. Геолого-разведочные отделы
создавались при трестах таких крупнейших новостроек, как «Каруголь»,
«Алтайполи- металл», «Балхашстрой», «Казполиметалл», был организован специальный
Казахстанский геолого-разведочный трест, возникли Центральная
научно-исследовательская лаборатория «Эмбанефти», геолого-разведоч- ная служба
«Актюбникеля» и др.
Для
проведения геологических исследований выделялись огромные средства и силы как
из Центра, так и на местах в Казахстане, что привело к крупным, в большинстве
уникальным открытиям новых месторождений. Это в первую очередь относилось к
разведанным запасам цветных и черных металлов, угля и нефти. Были открыты
огромные запасы: медных руд - Коунград в 1928 г. (М.Т. Русаков), Бощекуль - в
1930 г. (Р. А. Борукаев), Джезказган (К.И. Сатпаев); свинца - в Рудном Алтае, в
горах Каратау и Джунгарского Алатау; железных руд - Атасу (1931г.), хромитов и
никельных руд, фосфоритов в Актюбинской области; боратов на Индере. Были также
открыты новые нефтяные месторождения в Урало-Эмбенском районе, а также
определено, что Караганда является не отдельным крупным месторождением, а целым
угленосным бассейном и др.4
Благодаря
такой интенсивной работе в Центральном, Восточном и Западном Казахстане
создается новая научная геологическая карта республики и почти вся ее
территория (без отдельных участков Бетпак- Далы, Устюрта и т.п.) к началу
Великой Отечественной войны была охвачена геологическими съемками.
Впоследствии первый президент Академии наук Казахской ССР К.И. Сатпаев
отмечал: «Казахстан благодаря чрезвычайно высокой эффективности геологических
исследований занимает ведущее место в СССР и в мире по многообразию запасов
важных видов сырья. Основными из них являются руды: черных металлов (железо,
марганец, хром, ванадий), цветных металлов (медь, свинец, цинк, кадмий,
алюминий, никель), редких металлов (вольфрам, молибден и др.) и благородных
металлов (золото, серебро), горючие ископаемые (каменные и бурые угли, нефть,
горючие сланцы), минеральные соли (фосфоритные, калийные и другие соли)».5
Все это открывало возможности для строительства в Казахстане новых добывающих
предприятий, обеспечивавших промышленность развитых регионов Союза ССР
необходимым сырьем. Так была преодолена недостаточность геологического
изучения Казахстана в условиях индустриализации СССР.
Слабость
как местных, так и центральных планирующих органов в ходе выполнения первого
пятилетнего плана постепенно преодолевалась. Как известно, пятилетний план
хозяйственного и социально-культурного развития Казахстана разрабатывался по
указаниям VI Всека- іахстанской партийной конференции (ноябрь 1927 г.) и
XV съезда ВКП(б) (ноябрь 1927 г.). Достижения геологических исследований, на
базе которых поступали конкретные предложения об освоении как новых месторождений
цветной металлургии, нефти, угля и других полезных ископаемых, так и
строительства новых предприятий по обработке сельскохозяйственного сырья, а
также накопленный опыт планирующих органов позволили руководству республики
обратиться в Центр с просьбой пересмотреть плановые задания первой пятилетки
вообще, на оставшиеся ее | ри года в особенности. Предложения по уточнению и
дополнению показателей развития народного хозяйства Казахстана в первой
пятилетке (шли обсуждены и обобщены на VII Всеказахстанской партийной конференции
(30 мая—6 июня 1930 г.) в новой столице республики — Алма- Ате.(>
Исходя из всего этого, Политбюро ЦК ВКП(б) 15 февраля 1930 г. специально
рассмотрело вопрос о пятилетнем плане хозяйственного и социально-культурного
развития Казахстана на 1928—1933 гг. и предло- жил соответствующим наркоматам и
Госплану страны в двухмесячный срок разработать плановые задания на оставшиеся
три года пятилетки. I Переработанный
план хозяйственного и социально-культурного развития Казахской АССР в первой
пятилетке рассматривался Госпланом СССР (24 августа 1930 г.), был одобрен Советом Труда и Обороны (1
сентября 1930 г.) и окончательно утвержден 1 сентября 1930 г. Советом Народных
Комиссаров Союза ССР.7
Трудности
перед индустриальным развитием Казахстана усугублялись еще и тем, что новое
промышленное и транспортное строительство начиналось во многих случаях без
должной технической документации, изучения возможностей обеспечения новостроек
строительными материалами, денежными средствами, техникой, механизмами,
транспортом, рабочей силой, а строителей — жильем, продуктами питания, питьевой
водой, санитарно-лечебным обслуживанием и т.д. Легендарный Турксиб,
считавшийся наряду с Днепрогэсом крупнейшей стройкой Советского Союза,
сооружался по дореволюционным техническим изысканиям трассы, и в ходе строительных
работ разгорелся жаркий спор между сторонниками Кур- дайского и Чокпарского
вариантов на южной части магистрали, а на северной части — Балхашского и
Лепсинского. На выбор оптимального варианта в каждом из этих случаев ушло
немало времени и дополнительных средств.8 Проектно-сметная документация
на строившихся в 1927 г. в Семипалатинске кожзавода и суконной фабрики «без
конца переделывалась и не была готова к началу строительства. Не было
строительных материалов, и их приходилось срочно заготавливать на месте
хозяйственным способом. Не хватало квалифицированных строительных рабочих и
специалистов. Они ввозились из соседних районов» и т.д.9 Подобное
положение наблюдалось и на строительстве многих крупных предприятий ведущих
отраслей промышленности в 1920—1930-е годы.
Индустриализация
Казахстана имела также свои особенности, которые определялись как самим
процессом преодоления вышеуказанных и других трудностей, так и уровнем
природных, трудовых и эконо- мико-технических ресурсов. Эти особенности
наложили свой отпечаток на весь индустриальный облик республики, предопределив
основные направления развития промышленности, строительства и транспорта не
только во второй половине 1920-х и 1930-е годы, но и последующие периоды
истории Казахстана в советскую эпоху. Рассмотрим некоторые особенности
индустриального развития Казахстана в исследуемый период.
Это,
прежде всего, более высокие темпы индустриального развития Казахстана как по
сравнению с соответствующими показателями Союза ССР, так и многих других
республик в отдельности. Если по Союзу ССР общий объем продукции промышленности
в 1940 г. составлял к уровню 1913 г. 7,7 раза, по Казахстану - 7,8 раза, при
этом Казахстан в этом отношении опережал ряд таких союзных республик, как
Молдавия (5,8), Азербайджан (5,9), Узбекистан (4,7) Туркменистан (6,7), Украина
(7,3). Таким образом, Казахстан по росту объема промышленной продукции в 1940
г. занимал по Союзу среди 15 республик шестое место после России (8,7),
Киргизии (9,9), Грузии (10), Таджикистана (8,8) и Армении (8,7).10
Промышленное
развитие Казахстана в условиях индустриализации осуществлялось главным образом
за счет нового строительства, т.е. сооружения предприятий почти на пустом
месте, без соответствующих старых опорных баз, за исключением Ридцера и
Карсакпая, которые были реконструированы. В Казахстане это было обусловлено
тем, что на местах не было старых промышленных районов, равных Москве,
Ленинграду, Донбассу, Харькову или Приднепровью, которые превратились в арсеналы
или опорные базы индустриализации всей страны. Поэтому в республике, на
местах, строительство промышленных предприятий, а также железных дорог
осуществлялось в пустынных и полупустынных регионах, в процессе которого
преодолевались огромные трудности из-за отсутствия современных путей
сообщения, строительных материалов, квалифицированной рабочей силы, средств, а
также жилья, питьевой воды и т.д. Так строились Карагандинский угольный
бассейн, Балхашский медеплавильный, Чимкентский и Иртышский свинцовый и другие
заводы, рудники Жезказгана, Коунрада и др., нефтепромыслы Эмбы и др. железные
дороги Турксиб, Гурьев-Кандагач-Орск, Акмола-Карталы, Илецк- Уральск и др.
Характерной
чертой нового промышленного строительства явились крупнейшие предприятия —
комбинаты, вооруженные последними достижениями современной техники,
обеспечивающие наиболее рациональное использование сырья и энергии,
связывающиеся между собой на основе специализации и кооперирования
производственных процессов. Эти комбинаты, отличавшиеся также как по объему продукции
и контингенту рабочей силы, так и по социально-экономическому и культурному
значению в определенном регионе, играли градообразующую роль и стали центрами
соответствующего промышленного очага. Таковы трест «Карагандауголь» с его 17
шахтами (1931 г.), ГРЭСом (1933 г.), Нуринским водопроводом (1933 г.),
обогатительной фабрикой (1933 г.), комбинаты «Казполиметалл»,
«Алтайполиметалл», Актюбинский химический, Семипалатинский мясоконсервный, Гурьевский
рыбоконсервный, Алма-Атинский плодоовощной, Семипалатинский суконный и
др."
В
условиях индустриализации наибольшее развитие в Казахстане получила тяжелая
промышленность, прежде всего ее добывающие отрасли: угольная, нефтяная и
цветных металлов, составляющие главную специализацию во всесоюзном масштабе,
которые и в дальнейшем определяли вес индустрии республики в целом.
Строившиеся
предприятия тяжелой промышленности, в особенности нефтяной, угольной и цветных
металлов, имели союзное значение, ибо наряду с предприятиями легкой и пищевой
промышленности обеспечивали союзную индустрию необходимым сырьем, в связи с чем
республика имела соответствующую узкую специализацию. Все это и предопределяло
сырьевую направленность всей промышленности Казахстана.
Несмотря
на бурное развитие в годы довоенных пятилеток, промышленность Казахстана имела
ряд узких мест: как-то, почти отсутствовало машиностроение; металлообработка
была представлена ремонтными мастерскими и механическими цехами отдельных
заводов; не было черной металлургии, производств ряда строительных материалов
(цемента, стекла), некоторых видов легкой и пищевой промышленности. Из всех
этих «узких мест» отсутствие машиностроения, т.н. сердцевины всякой
индустриализации, тормозило промышленное развитие Казахстана. Машины, станки и
оборудование в Казахстан поставляли Центр, Ленинград, Урал, Украина и другие
регионы.12
В
этот период наряду с цветной металлургией, нефтяной, угольной и другими, в
основном добывающими отраслями тяжелой индустрии, на передний план выдвинулось
транспортное, в особенности железнодорожное строительство. Освоение богатейших
месторождений угля, нефти и цветных металлов, при отсутствии современных путей
сообщения на огромной территории Казахстана, потребовало скорейшего решения
этой острейшей транспортной проблемы. Хотя не все запланированные линии были
построены, тем, не менее за 1928—1940 гг. железнодорожная сеть республики
увеличилась почти на 50 проц. и достигла 6581 км. В эти годы были построены
Туркестано-Сибирская ж.д., соединившая Сибирь со Средней Азией и Югом
Казахстана, основные участки Трансказахстанской магистрали
(Петропавловск—Кокчетав—Акмолинск, Акмолинск—Караганда, Караганда—Бертыс,
Жарык—Жезказган), сыгравшие большую роль в освоении природных богатств
Центрального Казахстана; линия Рубцовск—Ридцер обслуживала предприятия цветной
металлургии Восточного Казахстана, а дорога Уральск—Илецк связала западные
районы республики с Оренбуржьем и другими промышленно развитыми областями
России.13
Вышеуказанные
трудности и особенности, а также сложная общественно-политическая обстановка и
тяжелое состояние отсталой экономики Казахстана вызвали в 1920-е—начале 1930-х
годов острую борьбу вокруг путей индустриализации республики и создания
национальных кадров рабочих. Выявилось несколько точек зрения. Одни утверждали,
что переход «от верблюда к социализму» невозможен и что кочевой образ жизни —
это особенность казахского народа, а посему индустриализация подорвет его
«национальную самобытность».14 Другие пытались доказать, что
насаждение промышленности, создание рабочего класса является
«сверхъестественным», «нереальным для Казахстана», «отсталый кочевой народ» не
выдержит-де темпов «сверхиндустриализации», «казахизация удорожит
производство», «а казах все равно не будет работать, его в степь тянет» и т.д.15
Третьи защищали идею перспективного развития республики в составе Союза, но
без учета ее особых интересов. Они утверждали, что «взятый партией курс на рост
и улучшение работы мелкой промышленности, связанной с сельским хозяйством, как
базой сырья, является, безусловно, правильным».16 Четвертые
говорили, что окраины не должны остаться только сырьевой базой и при
проведении индустриализации надо учитывать особенности республики.17
В
связи с нежизнеспособностью первых двух точек зрения борьба разгорелась между
двумя последними. Один из сторонников третьей позиции — К. Сарымулдаев
утверждал, что «перед Казахстаном стоят те же задачи, которые стоят перед всем
Союзом, и нет такой «особенности» Казахстана, которая превалировала бы над
общими задачами...».18 Надо отметить, что К. Сарымулдаев не смог
преодолеть ошибочной установки руководства крайкома партии, его первого
секретаря Ф.И. Голощекина, который заявлял, что «главное звено в промышленности
республики — не постройка гигантов, а развитие местной мелкой и средней
промышленности».19
Необходимость
и целесообразность развития мелких и средних предприятий, в основном по
обработке сельскохозяйственных продуктов и отсюда сырьевую направленность
промышленности республики, в условиях индустриализации СССР пропагандировали и
проводили в практическом плане в жизнь Казахский крайком ВКП(б) и правительство
автономии в лице Ф.И. Голощекина, У. Исаева, К. Сарымулдаева и других. Так,
например, секретарь Крайкома ВКП(б) Ф.И. Голощекин в статье, опубликованной в
журнале «Большевик Казахстана» (1927, № 2) писал, что для Казахстана «в области
промышленности основное не столько в крупной, сколько в мелкой и средней
(крупорушки, шерстомойки, маслобойки, ремонтные мастерские и т.д.), т.е. во
всем том, что связано с сельским хозяйством и делает его рентабельным».20
На Всеказахстанской партконференции (15—23
ноября 1927 г.) он особо подчеркивал: «Уже два года я пропагандирую, что
главное звено в нашей промышленности — не постройка гигантов, а развитие
местной мелкой и средней промышленности... Нам надо сейчас иметь в виду, что
вопрос о развитии мелкой и средней промышленности с каждым днем приобретает все
большее и большее значение для дальнейшего развития экономики Казахстана».21
Несмотря на наличие богатейших месторождений угля, нефти, цветных металлов и
других полезных ископаемых, а также избыточной рабочей силы на местах в
условиях аграрного перенаселения республики, Ф.И. Голощекин убеждал: «По
характеру нашего развития и в соответствии с общими задачами СССР и нашими
местными особенностями и задачами, — КАССР должна войти в общую пятилетку как
сырьевая база» союзной промышленности по поставке животноводческих и
земледельческих продуктов.22 При этом Ф.И. Голощекин приподнимал
значение Казахстана как сырьевого региона, оказывающего влияние на союзную
промышленность. Он указывал: «Союзная промышленность может быть зависима от нас
в области шерсти, мяса, кожи и т.д., не говоря уже о том, что у нас имеются
технические культуры, которые будут иметь для нашего дальнейшего развития
огромное значение».23
Исходя из этой установки, Ф.И. Голощекин
заключал, что «индустриализация в масштабе КАССР значит вложение капиталов на
развитие более культурных форм сельского хозяйства, на увеличение его
товарности, на увеличение продукции для потребления внутри страны и для
снабжения союзной промышленности».24 Не в крупных заводах и
фабриках, а в крупорушках, шерстомойках, маслобойках, ремонтных мастерских и
других, мелких и средних предприятиях местной промышленности видел Ф.И
Голощекин, как справедливо критиковали его оппоненты, будущее индустриальное
развитие Казахстана. «И для них мы сможем достать средства и силы», — говорил
он.
Эту
позицию Ф.И. Голощекина и других руководителей Крайкома ВКП(б) и правительства
Казахской АССР поддерживал председатель Среднеазиатского бюро ЦК ВКП(б) И.А.
Зеленский, который в своей статье «Генеральная линия» («Правда Востока», 1927,
7 октября) писал, что «задача республик Средней Азии должна заключаться в том,
чтобы в первую очередь развивать те отрасли сырьевого хозяйства, которые
уменьшают и ослабляют нашу зависимость от капиталистического мира».
Один
из главных приверженцев развития промышленности Казахстана по экономической
целесообразности, приближения новых предприятий к источникам сырья — С.
Садвакасов, работавший тогда ректором Казпедвуза, на VI партконференции
выступил против Ф.И. Голощекина с его тезисом о сырьевой направленности
индустрии республики. Он обоснованно говорил: «Вопрос о промышленности — это
судьба казахского бедняка, судьба казахстанского бедняка лежит не только через
деревню, но и через город, ибо уже XII съезд не напрасно говорил, что мы
должны преодолеть проклятое наследие самодержавия, выражающееся в том, что
национальные окраины превращались исключительно в сырьевые районы».25
Он убеждал развивать промышленность республики по пути экономической
целесообразности: «Там где есть кожа, там [строить] кожевенные заводы, где
есть шерсть- шерстомойки и суконные фабрики».26
Опровергая
тезис Ф.И. Голощекина о том, что Казахстан путем развития рентабельного
сельского хозяйства должен быть сырьевой базой союзной промышленности, С.
Садвакасов говорил: «Каким образом без развития [в Казахстане] промышленности
мы будем развивать сельское хозяйство? Сельское хозяйство у нас будет
развиваться путем железных дороги т.д., что тоже в свою очередь является промышленностью.
В этом смысле я говорю об индустриализации, в этом смысле нужно понимать мою
индустриализацию».27
Наиболее
полно взгляды С. Садвакасова о путях и методах развития промышленности и
транспорта Казахстана в условиях индустриализации Советского Союза изложены в
его обстоятельной статье «О национальностях и националах», направленной в
газету «Правда» как дискуссионный материал перед XV съездом ВКП(б) (9—12
декабря 1927 г.), мысли из нее он использовал на VI партконференции.28
В ней Садвакасов особо подчеркивал, что «если империалистическая русская
буржуазная только выкачивала из окраин сырье, насаждая фабрики и заводы у себя
под рукой, то социалистическая промышленность должна развиваться по принципу
хозяйственной целесообразности»,29 «необходимо приблизить промышленность
к источникам сырья».30 Он считал, что «если восстановительный
период поневоле имел на себе отпечаток «проклятого наследия» в виде
фактического неравенства отдельных национальностей, то полоса реконструкции должна изжить это
наследство, обязательно преодолевая и стоящие перед нами трудности». Он был
твердо убежден, что «в этом заключается и весь смысл приобщения отсталых окраин
к социалистическому строительству, в этом залогдальнейшего укрепления
Советской власти на окраинах».31
При
этом С. Садвакасов справедливо указывал, что для развития промышленности в
Казахстане, несмотря на ряд серьезных трудностей, есть все необходимые условия:
«не только сырье, но и наличие рабочих рук и топлива», как «многомиллионная
бедность Казахстана, Узбекистана, Туркменистана», а также «многомиллиардные
запасы каменного угля и нефти в Казахстане», а что касается путей сообщения, то
он отмечал, что новое «железнодорожное строительство составляет тоже часть
вопроса индустриализации».
За эти
взгляды С. Садвакасов подвергся тенденциозной, несправедливой критике не
только со стороны руководства Компартии Казахстана и правительства республики,
но и на общесоюзном уровне. Его взгляды были извращены и оценены как стремление
к построению в Казахстане замкнутого хозяйства, оторвать республику от СССР и
т.д., а он сам был объявлен «национал-уклонистом».
В
отчете Краевого Комитета VI Всеказахстанской партконференции Ф.И. Голощекин
выделил специальный раздел, озаглавив его «Сад- вакасовская индустриализация»,32
где утверждал, что мысль о том, что Казахстан «в Союзе и под руководством
пролетариата, при его помощи», несмотря на свою отсталость, будет «не только
двигаться вперед быстрым темпом, но и двигаться в сторону социализма», «еще не
совсем понятна некоторым, к этому относятся еще с недоверием, есть скептики,
есть нытики, есть непонимающие товарищи, есть буржуазные уклонисты».33
Переходя непосредственно к Садвакасову, Голощекин утверждал, что он
«во-первых, не понимает или не хочет понять сущность Союза Советских
Социалистических Республик и влияние диктатуры пролетариата на развитие
отсталых национальных республик и, во-вторых, он мыслит, как это мыслят и
буржуазные националисты, [что] развитие Казахстана — как развитие
самодовлеющего государства, независимого от СССР, ну, например, как СССР по
отношению к империализму».34 Ф.И. Голощекину вторил И.А. Зеленский:
«Тенденции строить республики хозяйственно, как замкнутые организмы, являются
вредными и опасными с точки зрения развертывания социалистического хозяйства в
целом, — утверждал он, —...Сторонниками идеи замкнутого хозяйства являются
элементы, классово нам враждебные, идеологом самостоятельного хозяйственного
развития в ('редней Азии является также известный панисламистский деятель Мустафа
Чокаев».35
С.
Садвакасов этим грубо политизированным рассуждениям и обвинениям Ф.И.
Голощекина, И.А. Зеленского и других противопоставлял аргументированный довод о
хозяйственной целесообразности строительства новых предприятий на имеющейся
сырьевой базе, ликвидации встреч- пых перевозок на железных дорогах и т.д.
Садвакасов, признавая, что -теоретическое состязание с секретарем Крайкома для
национала — дело безнадежное», все же указывал «на явные нелепости» во взглядах
Голощекина. Подчеркивая, что сама «хозяйственная целесообразность говорит за
наш вывод [о необходимости строительства предприятий ближе к источником
сырья]», Садвакасов указывал: «Голощекин промышленность приставляет к хвосту
сельского хозяйства, предопределяя таким образом вечное крестьянское
существование Казахстана». Основываясь на экономической целесообразности, он
вопрошал: «Почему т. Голощекин не может или, вернее, не хочет идти дальше
шерстомоек, тогда как сама собой напрашивается и организация суконных фабрик.
Не лучше ли и железным дорогам сразу вывозить из Казахстана готовое сукно, чем
два раза таскаться то с вымытой шерстью, то обратно с «московским» сукном из
этой шерсти».36
Опровергая
утверждение И.А. Зеленского, будто есть тенденция (читай — у националов)
строить замкнутое хозяйство в каждой республике («смешно об этом говорить»), С.
Садвакасов спрашивал у своих оппонентов: «По какой теории вытекает, что
вывозить хлопок из Средней Азии - это хорошо, а вывозить текстиль — это признак
замкнутого хозяйства?». И утверждал: «Не выходит так, т. Зеленский! Как раз с
точки зрения хозяйственной целесообразности, необходимо приблизить промышленность
к источникам сырья».37
Стремление
национальных республик к строительству промышленных предприятий на имеющейся
сырьевой базе подверглось критике и из Центра. Председатель Совнаркома Союза
СССР А.М. Рыков на IV Всесоюзном съезде Советов говорил: «Мы можем наделать
очень много и очень больших ошибок, если станем на ту точку зрения, что
индустриализация означает развитие во что бы то ни стало индустрии в каждой
административной единице... в отдельных частях нашего Союза стремятся создать
замкнутое хозяйство».38 С. Садвакасов оценил эти слова А.И. Рыкова
как тревожный сигнал для национальных окраин, которые в отличие от других
губерний, областей и республик «или ничего не имеют, или имеют совсем мало»
промышленности. Поэтому Садвакасов считал, что «т. Рыков неправильно называет
стремлением к замкнутому хозяйству, когда национальные республики просят
помочь им организовать имеющее у них базу то или иное предприятие. Нам
кажется, что индустриально развитое хозяйство тем и отличается от первобытного,
что оно никогда не станем замкнутым», а «единство Союза и взаимная зависимость
отдельных его частей» будут возрастать «все более и более осуществляться, тем
вернее, чем скорее национальные окраины перестанут быть сырьевой базой».39
В
целом же С. Садвакасов, исходя из состояния тогдашнего социально-экономического
и культурного развития Казахстана, заключал, что «директива XII партсъезда об
изживании «политики царизма и русской буржуазии, стремившихся превратить
окраины в исключительно сырьевые районы»40 — эта директива
проводится в жизнь на окраине, в данном случае в Средней Азии и Казахстане, не
совсем достаточно или, правильнее, совсем недостаточно».41 С.
Садвакасов видел главную причину этого положения в том, что «центральные органы
в своей работе недоучитыва ли значения национального вопроса. Пятилетка
перспективного разви тия промышленности была составлена без учета нужд окраин».42
Данный вывод Садвакасова был справедлив и соответствовал действительности. Этот
серьезный недостаток в составлении плана первой пятилетки (1928— 1932 гг.)
признавал и председатель Верховного Совета Народного хозяйства Союза ССР В.В.
Куйбышев, который отмечал, что «в отношении развития отдельных районов
пятилетка не отличалась четкостью и ясностью. Какую физиономию будет иметь
каждый отдельный район, — на этот вопрос пятилетка не давала точного ответа».43
Справедливость утверждения С. Садвакасова о том, что пятилетний план был
составлен «без учета нужд окраины», подтверждается всем ходом составления и
утверждения этого плана не только в Центре, но и в Казахстане, о чем уже говорилось
в связи с трудностями индустриального развития республики в 1920—1930-е годы.
Таким
образом, в острой дискуссии, развернувшейся во второй половине 1920-х и начале
30-х гг. о путях индустриализации Казахстана, победила позиция
партийно-советского руководства Казахстана во главе с Ф.И. Голощекиным, и это
предопределило сырьевую направленность промышленности Казахстана на весь
советский период. |